Любимая кошка сына пастора, Дымка, пропала вечером выходного дня. Уже начинал накрапывать дождь, и черные сосны грозно шумели, обещая непогоду.
Человек, которого тут звали Луис Арранхо, стоял на крыльце своего дома, закутавшись в длинный утепленный плащ и сдвинув широкополую шляпу почти к переносице.

Весь поселок был обнесен по периметру пугалками для зверей. Тех, кого не отпугнул ультразвук и вспышки лазера, шибало слабым силовым полем. Но блядская кошка, разродившаяся третьего дня мертвыми котятами, свалила, должно быть, через ворота. Тосс и три его сестры ревели в три ручья. И если пацан переживал горе в одиночку, то сестренки уж точно знали, стервы, в кого именно надо реветь.

Сзади скрипнули доски под тяжелыми шагами.

- Готов?
- На это, кажется, принято отвечать «всегда готов»? - насмешливо поинтересовался Арранхо, окидывая взглядом задавшего вопрос.

Годы идут, а некоторые не меняются. Точно такая же потрепанная рожа под седыми патлами отличала его и десяток лет назад. Казалось бы, где справедливость? Впрочем, теперь его звали Сэм. Имена он вообще менял едва ли не чаще трусов. Хотя в этот раз утверждал, что именем Сеймор Рейднард Стейднер его наградили при рождении.

- Тогда пойдем. Пока запах не выветрился.

Он в два шага преодолел четыре ступени. Луис заторопился следом.
- Ты что, сможешь найти в лесу кошку по запаху?

Сэм усмехнулся. Морщины разбежались трещинами от светло-серых глаз с узкими зрачками. Он помахал в воздухе блестящим прибором с длинным хоботком, который заканчивался раструбом.
- Я тебе что, собака? У Мюотэл с кухни пробователь забрал, сунул его для настройки в кошачий лоток и лежанку и перекалибровал шкалу.
- Мюта тебя зарежет, - со смехом посулил Луис.
- Ты меня защитишь, - уверенно ответствовал его напарник, тоже ухмыляясь во всю пасть. - Ты же шериф.

Луис скорчил рожу. Вдвоем они топали по дорожке, мощенной спеченными из всякого мусора плитками. Дом их, он же шерифский участок, стоял ближе всех к воротам из поселка, среди других административных построек. Остальные жилые дома пятью полукруглыми кварталами располагались в глубине защищенной территории. Защищаться, конечно, тут было особенно не от кого. Покрытая лесами планета кишела живностью, но крупные хищники в этих местах были редкостью. Вокруг полей защиту пришлось ставить куда серьезнее — для местной растительноядной фауны человеческие злаки и корнеплоды вполне сошли за меню выбора. С ресторанной практически подачей.

Они миновали башенку охранника. Сегодня дежурил Терри, он помахал им рукой сквозь стекло и открыл ворота. Тоже чистая формальность. Нужная скорее чтобы занять чем-то толпу пустоголовых подростков. Их авторитета вполне хватало, чтобы не выпустить из поселка мелочь, собравшуюся потеряться в лесу. Особенно с тех пор, как в прошлом году искали всем поселком дочку той самой Мюты. Нашли живой, хотя и порядком переломанной.
А еще несколько пьяных ссор, один психоз, четыре развода и постоянные заседания в разных комитетах. Теперь вот потерявшаяся кошка.

Ярка и насыщена ты, жизнь шерифа на дикой планете.

- Я уже говорил, что не так себе представлял эту работу?
- Пятьсот пятьдесят раз, - усмехнулся Сэм. Он приладил прибор, свистнутый с кухни местной кондитерши, на длинную телескопическую ручку и помахивал конструкцией над дорогой. Пробователь чирикал канарейкой и нежно переливался разными цветами.
- Еще не раз скажу, - буркнул Арранхо. Как раз и дождь усилился. С полей шляпы закапало.

- Что твоя чирикалка поет?
- Животное здесь шло.
- Изумительно! Бесподобно! - фыркнул Луис, кивая на отпечатавшуюся в пыли цепочку мелких кошачьих следов.
- И анализ подтверждается наблюдениями, - добродушно усмехнулся Стейднер, осенив прибором найденные следы.

По кошачьим следам они дошли до самой посадочной площадки. Там выяснилось, что кошка все же не пошла прятаться в старую комнату в законсервированной общаге, как наделся Луис. Следы, отмеченные запахом глупого животного, пересекали площадку, выкошенную полосу отчуждения и скрывались в сумрачном лесу. Весьма густом, надо заметить. Со вздохом Арранхо проверил парализатор, огнестрел и взялся за нож. Дождь в этот миг полил как из ведра.

- Ты взял переноску? - спросил Стейднер откуда-то из-за сплошных потоков воды, параллельно прорезая путь сквозь заросли. Оставалось надеяться, что чувствительности кондитерской приблуды окажется достаточно. - Животное может быть ранено. Или не захочет возвращаться. Хотя сомневаюсь.

Арранхо живо представил, как они вдвоем ловят в мокрых кронах деревьев не желающую возвращаться мокрую кошку.

- Животное уже может быть съедено, - мрачно заметил он. – Так что я взял переноску и мешок для трупа. А если эта тварь не прибежит к нам очень быстро с восторженным мявом, я сам ее сожру.

Стейднер рассмеялся совсем рядом. Чертыхнувшись, Луис запустил на линзах режим ночного видения. Умная техника окрасила мир вокруг в естественные, хоть и сумрачно приглушенные цвета. Прямо перед ними выросла стенка из нескольких поваленных друг на друга стволов. Должно быть, давние последствия приземления челноков, привезших в свое время поселенцев. Приблуда на палке уверенно сигналила, что кошка пробралась сквозь завал на ту сторону.

Сэм одним прыжком взлетел на верхнее бревно, обдав при этом Арранхо потоками воды со всех потревоженных окрестных веток. Луис покрыл его отборным матом и пообещал сожрать сразу вслед за кошкой. Что, впрочем, не помешало ему ухватиться за протянутую сверху руку.

- Об этом ли я мечтал, оставляя почти что межгалактическую преступную империю? - грустно спросил он, стоя на четвереньках на заросшем слизистыми грибами стволе.
- Конечно, нет, - уверенно отозвался напарник, помогая ему подняться на ноги. Бревно оказалось скользким, и ноги так и норовили разъехаться.
- Я вообще не понимаю, чем ты думал.
- Вот и я не понимаю, - еще более грустным голосом сказал тот, кого когда-то звали Клодьез Мария Энкарнасьон Риан, съезжая на заднице на другую сторону завала, прямо в лужу размером с небольшое озерцо. И Стейднер, и, видимо, кошка это озерцо перепрыгнули.

Вода в штанах и боль в ушибленной жопе позитивчика не добавили. О чем он и сообщил миру весьма подробно и бездуховно.

- От кошки хвост принеси, - прорубаясь сквозь мокрое переплетение лиан и тонких колючих стволов, со смехом посоветовал Сэм в ответ на его довольно-таки радикальные и кровожадные посулы. – Чтобы все поняли, что ты ее все же нашел. И мою голову на всякий случай тоже притащи обратно. Может, наконец-то разродятся гениальной мыслью, где таки допустимо сделать кладбище.

Луис закатил глаза. О, эти бесконечные обсуждалова. О, это уникальное чувство юмора.

Половина членов совета поселения говорила ему в личных беседах, что его терпению можно позавидовать. Можно. Если не знать о нейроконтроллере.

Лес гостеприимством не баловал. Арранхо и так-то по жизни предпочитал открытые места. Сухие причем . Тут же все одновременно цеплялось за одежду и волосы, сбивало с головы шляпу, обдавало ледяными потоками и затягивало в трясину. И это им еще до сих пор не встретилось ни одного серьезного бурелома, как в дни поисков дочери Мюты. Но тогда было хотя бы тепло и сухо.

- Это хорошо, что пошел дождь. Значит, некоторая часть местного зверья, способного съесть кошку, на охоту не вышла.
- Как повезло кошке, - буркнул Луис, проваливаясь обеими ногами одновременно в очередную лужу. – Ты уверен вообще, что она здесь шла? Может, ее давно уже схарчило что-то, чему дождь не мешает.
- Дегустатору дождь тоже не мешает, и он говорит, что концентрация запаха растет. К тому же я видел несколько клочков шерсти. Она где-то рядом.
- Уже пора начинать орать «кис-кис»? Блин, надо было все же броню надеть.

Стейднер заржал. Луис представил себя в похожей на богомола броне лаэртских спецвойск, стоящим в болоте и орущим «кис-кис», и заржал тоже.

Напарник вдруг замолчал и ловким движением прикрыл рот Луису. Потом опустился ниже к земле, поводя в стороны пробователем и втягивая воздух ноздрями. Луис замер. Органы чувств напарника были острее его собственных, даже при том, что на человеческих планетах тот терял почти половину чувствительности.

- Я ее слышу, - негромко проговорил Стейднер. Не разгибаясь, он почти бесшумно двинул в ту сторону, где завал казался самым густым. Там он выпустил из рукавов двух похожих на сороконожек роботов. Те юркнули в просветы между ветвями, а на линзы Луиса начала поступать информация с их камер. От этого, естественно, сразу же, как всегда, затошнило – членистоногие твари отмачивали кульбиты не хуже аттракционов в луна-парках, а руки инстинктивно пытались вздернуться вверх, чтобы защитить лоб от ожидаемого столкновения с каждой из частей бурелома.

Чтобы не упасть, он шагнул вперед и сел Стейднеру на спину.

- Я тебя ненавижу, - прошептал одними губами, уверенный, что тот услышит. Тут роботы добрались до места, и он добавил:
- Твою мать.

Кошку жрали. Причем жрали заживо. Выглядела полосатая дура при этом вполне довольной, мурлыкала и даже вылизывала чешуйчатые спинки вгрызающихся в нее паразитов. Луису потребовалась еще пара секунд чтобы срастить наконец одно с другим. После чего он снова сказал:
- Твою мать.
- Слезь с хребта, - сказал Стейднер. – Мешаешь любоваться актом гуманизма.
- Актом долбоебизма, - буркнул Арранхо, поднимаясь на ноги. – Что это за твари хоть?
- Принесем домой – узнаем, - весело отозвался напарник, выуживая из кобуры парализатор. – Пока считай, что котята.
- Хуята. - В голосе Луиса плескалась желчь. – Что мы с ними делать будем?
- Приручим. А может, сожрем, если не приручаются и вкусные. Поселку давно пора обзаводиться местными домашними любимцами. Инвазивные виды размножаются слабо. А эти вроде бы симпатичные. Детям понравятся.

В камерах ночного видения ботов-наблюдателей чешуйчатые спинки поблескивали как жемчужные. Виднелись тонкие хвостики, вроде бы покрытые пухом, и лапки с длинными пальцами. Мелочь ерзала и толкалась, пытаясь устроиться у кормушки поудобнее. Особо ретивые получали по шее когтистой демократичной лапой приемной мамашки.
Луис вздохнул. Вынул парализатор, вытряхнул из заплечного мешка свернутую переноску и мешок для трупа.

- Потом они все вырастут. Во сне тебя сожрут. И много-много радости...

ух ты какое внезапноэ мимими )))

Ыыыы кошку жрут однако

Jedith, *зловещим голосом" Пока даааа

blue fox,

Котята.)))

***
- Так дело не пойдет, шериф! - подбоченясь, заявил кудрявый толстячок, завернутый, как конфета, в блестящую тогу.- Не для того мы покидали свои миры, погрязшие в деспотии и тотальном контроле над личностью, чтобы и здесь, на девственно-чистых просторах свободомыслия за нами следили электронные глаза!
- А я не для того приперся на эти девственные просторы, чтоб вас всех тут сожрали в первые два года, как сорок процентов таких вот умников-поселенцев! - Худосочная но длинная девица с косой до задницы довольно точно воспроизводила протяжный шерифский выговор и даже порой умудрялась так же хрипеть.

- Как-то пафосно, по-моему, - задумчиво сказал Стейднер. Он, как всегда, полулежал в любимом кресле в самом углу обеденного зала поселковой пекарни. На сцене шла репетиция спектакля к очередной годовщине поселения. Одного из спектаклей.
- Зато правдиво, - ответил Луис, пристроившийся за столом рядом. - Они же это с записи и сняли, потому что ты в том споре победил.
- А почему на… э-э… мне этот абажур с бантом на заднице?
- Можно подумать, тебе не нравится, - фыркнул Арранхо.
- Это потому что Лилс во втором - нашем - спектакле играет Гертруду и не переоделась после репетиции, - пояснила сидящая за столиком с Арранхо особа. Мать называла Елену Шушонком, и те, кто знал, как выглядит шушь, с ней соглашались.

Праздничную программу очередной годовщины переселения обеспечивали аж три театральных труппы, два хора, толпа музыкантов-эксцентриков и четыре танцевальных ансамбля. Участники, правда, свободно мигрировали из одного коллектива в другой, и подчас задействованы были чуть ли не в каждом выступлении. Что не мешало бурлить активной закулисной и подковерной жизни, с интригами и прочими страстями.

- А на этот спектакль она наденет экзоскелет под костюм, - делилась подробностями Шушонок. - Который Лика носила, помните? Будет круто. Сможет кидать людей не хуже чем вы, шериф.

Да, дочка кондитерши, пока заращивала переломанные кости, шастала в одном из универсальных экзоскелетов, закупленных для медицинской части. По мнению Арранхо, привязать ее к койке дней на сто, залив по уши чем-нибудь твердым, было бы куда полезнее как минимум для прибавки мозгов. Но тут больше пеклись о нежной психике ребенка.

- Сегодня он шериф. - Стейднер ткнул пальцем в бок Луису. - А ты кого играешь? И почему среди персонажей Ходячий Труп? У вас там зомби-апокалипсис?
- Я играю режиссера-постановщика, - насупилась Шушонок. - И не Труп, а Призрак. Вы плохо перевели.
- Возьмите его на роль Трупа, - Арранхо тоже ткнул напарника пальцем в бок. - Или Офелии. Он психованный, и у него есть белое платье.
- Офелию играет Кейлин, - вздохнула Шушонок.

Луис задумчиво кивнул. Упомянутая Кейлин уже битых двадцать минут строила ему глазки, ручки и ножки из-за стойки бара, за которой элегантно кушала мороженое. Нейроконтроллер в голове молчал. Зато пятнадцатилетняя звезда, поймав его взгляд, живо перебралась к ним за стол.
- Здравствуйте, шерифы, привет, Шушь. Обсуждаете спектакль?
- Отличная пьеса, - одобрил Арранхо. - Сплошные драки, убийства, ругань и подставы.
- Это классика Старой Земли, - взмахнула Кейлин серебряными ресницами.
- Предложите Луису главную роль. - Ехидство в голосе Стейднера уловило только тренированное долгими годами общения ухо. - Я ознакомился со сценарием. Персонаж, по ходу пьесы ухлопавший половину действующих лиц, нам подходит.
Кейлин взволновано вздохнула. Прижала ладонь к груди. Глаза ее под пушистым серебром были светлы и прозрачны. Смотрела она на Арранхо, но обращалась к Стейднеру.
- Не шутите так зло! Шерифу Луису пришлось многое пережить на войне. Не его вина, что войны существуют и что там приходится… убивать.

Блестящий взгляд вонзился в лицо Луису.

- Все видели броню спецвойск, шериф. Это не секрет.

Арранхо моргнул. Нейроконтроллер зашелся тревожной пульсацией.

Стейднер сложил пальцы домиком, прикрыл этим вигвамом нижнюю часть морды.
- Прости, любовь моя. Все время забываю, как тебе тяжело. Пришлось.

Луис моргнул еще раз. Вздохнул. Прислушался к затихающей пульсации в черепе.

- Если бы я не был старым, больным, прожженным ксенофилом, - проникновенно сказал он, обращаясь к Кейлин, сверля ее горящим взглядом и приложив обе ладони к области сердца, - я пригласил бы вас на танец, прекраснейшая.
Щеки Кэйлин запылали. Обернувшись к Стейднеру, Луис добавил:
- А тебе я голову в жопу засуну!

Стейднер заржал. Елена и Кейлин торопливо и смущенно попрощались. Офелия ушла вовсе, а Шушонок перебралась за стойку, поближе к ведущей торговлю матери.

На сцене тем временем в форме танцевально-акробатической аллегории пытались изобразить тяжелую, но полную радостного, плодотворного труда и взаимовыручки историю возведения поселка. Во всяком случае, так это действо обозначалось в сценарии. Впрочем, рассинхронизированные подергивания частями тела, столкновения и падения вполне, в общем-то, эту самую историю и отражали. Как отражал ее и общий ржач.

- Не понимаю, - задумчиво проговорил Стейднер. - Чего бы им не взять те же самые экзоскелеты. Командирской программой из твоей героической пижамки можно объединить их в тактическое подразделение, задать схему движения, прописать трюки. Внутрь подготовленных людей только надо помещать. Хотя автоматически вправлять вывихи медицинский скелет и так умеет, так что…
- Твоего технического гения им не хватает, - буркнул Арранхо, не сводя глаз с женщины за стойкой. Нейроконтроллер буквально тряс своды черепа. Если бы он не был таким старым, прожженным больным ксенофилом с контроллером в мозгах, на танец он пригласил бы мать Елены. И это было бы…

- Фиаско!- заорал он на сцену. - Фиаско, блядь!

Все, кто был в пекарне, замерли. А народу набралось порядочно. Едва — впервые за репетицию — сумевшие таки составить акробатическую пирамиду из пяти человек танцоры дружно повалились на пол.

Точно посреди бутафорского солнышка, подвешенного под арлекином, нарисовалась тонкая серая фигурка с длинным пушистым хвостом и почти мгновенно сдристнула оттуда, после чего стало понятно, что на солнышке не хватает половины лампочек.

Арранхо снова выругался. В пекарне стоял дружный хохот.

Выкормленные Дымкой звери и вправду оказались симпатичными, умными, очень влюбчивыми и отлично приручались. Правда, при этом они еще и жрали все, что не приколочено, развинчивали ловкими лапами все, что не монолитный чугунный шар, и отлично маскировались, сливаясь окраской с окружением. Самого шустрого из первого помета торжественно подарили шерифам. После чего процесс укладывания в койку стал еще увлекательнее, чем раньше.

- Почему вы назвали его Фиаско, шериф? - вытирая глаза рукавом, спросила из за стойки мать Елены. Арранхо сгреб со стола шляпу.
- Потому что мне сказали, что постоянно орать на весь поселок «Пиздец» — очень неприлично.
И гордо удалился в сгустившиеся сумерки.

Красавцы! И Фиаско хорош, умеет являться народу. )))

Jedith, он еще себя покажет, этот Фиаско.

Котики прекрасны, даже когда они в чешуе и вот такие.)

Условно Добрый, то ли котик, то ли белочка)

Heldis, белочка.) У нас тоже будет белочка.) Скоро добьём.

Условно Добрый, а у меня под вашим, видимо, влиянием, внезапно возник в тексте контракт)) Правда, не такой)

Даёшь всем по контракту и по белочке!)
Ужасно интересно будет прочесть про контракт, да.)
Я задолбался о нынешнюю главу и хочу всех убить, а мне не даёт соавтор.)

Условно Добрый, не убивай, они хорошие. Местами.
Думаю вот опять над названием. Может быть, снова вдохновившись вашей книгой, назвать историю "Фиаско и Пиздец"?)))

Heldis, я б убил, но кто ж мне даст.)
Так это один же персонаж, нет?) Если один, он, по идее, не может быть "и", м?

Условно Добрый, персонажа два. Это зверюшка ни при чем)))

Аааа.))))) Тогда да.)))

***

- Ну так как, ты решил, что будешь делать после контракта?

Луис на секунду замер. Потом продолжил теми же размеренными движениями вычесывать хвост Фиаско. Зверек распластался по его груди и животу, тихо жужжа, нежно сопел в ухо и только иногда ласково когтил сквозь свитер. Связавший их недавно нейроинтерфейс передавал эмоции, которые Луис с некоторым сомнением определял как любовь и удовольствие.
После концерта на годовщину Стейднер подкупил дока обещанием пролоббировать на совете расширение больницы, и звереныш обзавелся урезанным вариантом импланта, какие ставят себе любители виртуальной жизни. Годился он в итоге только на такую вот передачу эмоций, хотя интеллектуально Фиаско и его родичи оказались сильнее, скажем, собак. Также теперь всегда можно было мысленно приказать зверю вернуться домой или перестать делать ЭТО. Сожранных вещей, которые потом находили непереваренными в аккуратных капсулах помета, стало меньше. Почему зверя надо было привинтить именно к его голове, тогда как собственный пилотский имплант напарника, например, позволил бы заставить Фиаско хоть маршировать, хоть играть на банджо — на это Стейднер выдал сокрушительно дикий аргумент: тебя он больше любит. Хотя, конечно, все дело было в Хаис и ее дурацких «крепких контактах». В чем же еще.

В совете поселка до сих пор шли дискуссии, этично ли применять такие операции к животным (да, такие связки «хозяин-питомец» популярны на сотнях планет, но речь-то о НАШЕМ обществе) и о том, как назвать этот новый вид-комменсал.
Фиаско с урчанием потерся пушистым лобиком о его подбородок, потоптался на колене и, гордо задрав хвост, удалился ко входной двери. Дверь среагировала на чип на ошейнике и выпустила зверя на прогулку.

Луис повернулся к напарнику.
- Странный вопрос. Это было твое условие, помнишь, когда ты решил завязать с… моими делами. Я согласился. И на тормозную кнопку в голове тоже. И вот я здесь, работаю шерифом по контракту в независимом поселении.

- Я все еще гадаю, почему.

Взгляд светлых глаз, как всегда, был непроницаем. Впрочем, Луис и по человечьим-то глазам гадать особо не умел, хотя чуйкой людей чуял всегда без промаха. Почти всегда.

Гадает он. Синоптик хренов.

- Я тебе скажу. Я тут, знаешь ли, сам успел догадаться.
Черт, дражайшая Док Хаис прослезилась бы от счастья — вот он прямо сам и честно собирается рассказать о себе правду.

Интересно, напишет она таки свою книжку? На старости лет было бы любопытно взглянуть.

- Мне на тот момент, если честно, остоебенело абсолютно все. Полный ноль удовольствия. Все, к чему я рвался и дорвался, оказалось… да такой же пустотой.
«Как я сам», - подсунул мыслишку внутренний голос. Маленькая же ты гордость психоаналитика, бля.
- И радость была только сам знаешь, в чем.

Есть вещи, о которых умные люди все же вслух не говорят нигде.

- И вот я и подумал — терять мне нечего. Так почему бы не попробовать нечто… иное. А к прежним развлечениям я могу вернуться в любой момент.

Как только отключится нейроконтроллер.

- И что ты решил?
Луис оскалился.
- У меня еще год на размышления.

На руке у Стейднера замигал шерифский браслет. Вызов от кого-то из поселка. К связи он, конечно же, подключил и Луиса.

Папаша Мюссе выглядел смущенно и встревоженно.

- Шериф, доброй ночи. Нам бы камеры посмотреть. Кейлин нет дома, а вот браслет-то под подушкой.

Луис покачал головой. Мюссе были из тех, кто принципиально не держал дома ничего, следящего за обитателями, а на браслет для дочери, подключенный к поселковой системе безопасности, они согласились, скрепя сердце, только после несчастья с Ликой.
- Заходите. - Стейднер уже ушел в большую комнату, служившую шерифским офисом. Одну стену занимал гибкий экран, на который можно было вывести каналы всех камер наблюдения. Нужен он был преимущественно для того, чтобы не слишком афишировать, что все эти каналы одна половина шерифского тандема может преспокойно смотреть внутри собственной головы, причем одновременно. Либертарианцы вроде папы Мюссе потолок бы головой пробили. И это они еще не знают о камерах на ошейниках домашних животных.

- А ваши пусть поищут дома, что еще пропало.

К тому моменту как встревоженный отец Офелии появился в шерифской, весь ее путь от дома до границы наблюдений с точным поминутным таймлайном был уже на экране. А Луис вызывал родителей того, с кем Офелия встретилась.

- Нет, Тойнде дома нет. Он сегодня должен дежурить на воротах, я и не беспокоилась.

- Его браслет тоже дома. А на воротах Шушь, - коротко сообщил Стейднер. Елену в увеличившемся кадре Луис видел и сам, и уже набирал ее.

На экранах светловолосая легкая Кэйлин в теплом белом комбинезоне покидала поселок через широко открытые ворота. Днем не запирали — за пределами поселка полно дел было у всех. Она махнула рукой будке наблюдателя. В которой, как видно было камере, в тот момент никого не было. Кейлин этого не заметила.

- Я попросила Тоя поменяться. - Шушонок отозвалась мигом. - Хотела сегодня позаниматься, а в мой день вообще назначили танцы. Он согласился.
- Мы ничего не знаем про своих детей! - вздохнул Мюссе.
- Я предлагал поставить каждому сигналку под ребро, - сказал Стейднер. - Сами отказались. Ее дома не оставишь. А торс чаще всего сохраняется.

Мюссе икнул.

- Простите, папаша, - сочувственным голосом сказал Луис. - Он, когда работает, несет полную хрень. Все будет хорошо.

Мюссе закивал, не сводя глаз с движущихся на экране фигурок дочери.

С Тоем она встретилась у развилки трех дорог. Оттуда они вместе пошли в сторону лесопилки, но рядом с ней так и не появились.
- Давно Тойнде с Кейлин встречаются? - спросил Луис.
- Я не знал об этом, - пробормотал папа Офелии. Шушь ответила одновременно с ним:
- С праздника. Ну как — он встречается, а она — сами знаете.

И выразительно посмотрела с экрана на Арранхо.

Луис знал. Последней затеей ясноглазой Офелии, очень огорчившейся его решительным отказом играть в спектакле, были курсы самообороны для девушек. Кажется, его ответ, что самооборона — это к Стейднеру, а лично он мог бы вести курсы карвинга, нисколько ее не разочаровал.

На экране всплыли окна с трех поднявшихся в воздух дронов, до этого изображавших горгулий на крыше шерифского дома. Из жилых кварталов стягивались люди — похоже, новость пошла гулять между семьями. Хорошо. Если понадобится помощь, не нужно будет терять время, а если два балбеса объявятся сами, то прилюдно выписанный гормон пиздюлин усваивается куда лучше.

- И куда же наш Гамлет мог пригласить Офелию на свидание?

Шушь потупилась.
- В Драконий глаз, конечно. Сейчас все туда ходят.

- Дерьмо, - мрачно сказал Стейднер. Дроны, сделав вираж, дружно рванули на юго-восток.

Драконьим глазом называли карстовый провал в горах неподалеку. Когда-то это была довольно глубокая пещера, но тысячи лет назад своды провалились, открыв ее лучам животворящего солнца. Теперь она представляла собой со всех сторон окольцованный отвесными скалами оазис с холодным горным озером посередине, поросший цветами и невысокими деревьями. Попасть туда можно было по запутанной пещерной тропе, начинающейся в лесу неподалеку от лесопилки. Конечно же, ходить туда было строжайше запрещено — в пещере частенько случались обвалы.

На экране замерцала инфограмма сейсмостанции.
- Можно предполагать небольшой обвал в районе Глаза. По времени подходит, чтобы запереть их там. В зависимости от того, что они там делали.
- Ох, боги мои, - прошептал Мюссе.

- Нужно выдвигаться. Человек десять для начала. Горно-спасательное оборудование, теплая одежда, фонари. Телси, слышите меня?
- Уже бегу к вертушке, шериф. - Голос пилотессы неожиданно прогрохотал с каждой стены.
- Док? Готовьте двойную люльку, Телси заберет вас. Нужны два водителя. Плавательные маски. Шушь, вруби чирикалки и прожектор. Если они заблудились — выйдут на звук и свет. Потом дуй сюда, будешь на связи. Кто-нибудь встаньте на ворота и не выпускайте никого моложе восемнадцати.

На экране будто бы сами собой формировались списки. Арранхо видел, как зажегся свет в окнах кафе — Мюта тоже жила там, где работала. От ворот протяжно завыла сирена. Ко входу в кафе подкатил первый грузовик.

Наблюдать идеально работающий механизм было приятно.

Отец Кейлин будто бы завис у вереницы окон, отметивших путь его дочери.
Дроны между тем уже передавали картинку из Глаза дракона. Ни тепловизор, ни ночное видение и следа детей не находили.
- Вижу. - Пилот мрачно подтвердила, что картинка поступает и к ней.

Стейднер открыт сенсорный замок на сейфе и выпустил рой, открыв для обозрения и остальной арсенал. Один из дронов над Глазом спикировал вниз и влетел в трещину — выход из пещеры. Остальные два пошли над горами к другому входу.
Угнездившийся на плечах рой мелких дронов превратил Стейднера в мрачного демона - повелителя мух. Блестящие разведчики-многоножки защелкнулись на запястьях, как браслеты.

- Сейчас буду у вас. Заберем дока и на лесопилку. Шахта, вы на связи?

Элизари с шахты подтвердила связь и сообщила, что уже готовят на всякий случай малый проходчик и оборудование для укрепления сводов. Будут в течение полутора-двух часов.

Белесые глаза остановились на Луисе.

- Расчехляй пижаму. Может понадобиться. Не тормозите.
Договаривал он уже на крыльце.

- Не бывает бывших солдат, - смятенно пробормотал Мюссе, глядя Стейднеру вслед. Луис похлопал его по плечу.
- Он не солдат. Он генерал. Вы с нами?
- Конечно! Естественно!
- Тогда вам лучше пойти одеться и прихватить фонарь.

Проводив взглядом торопливо бегущего Мюссе и встретив Шушь, Арранхо пошел вокруг дома к ангару, в котором хранилась законсервированная броня. В душе его смешивались тревога и азарт. Хотя он не поручился бы, что это не отголосок эмоций Фиаско, как раз нацелившегося поймать пару-другую местных птиц.

***

Вход в злополучную пещеру напоминал скорее большую нору. К моменту прибытия грузовиков Телси и Стейднер успели уже выкосить вокруг мешающую растительность. Лучеметы, а потом и два грузовика превратили тайную тропку в лесу в широкую просеку. Пилот погнала вертушку к шахте, надеясь быстрее доставить оборудование для укрепления сводов.

Одна из «горгулий» сидела у самого края норы. Остальные две прописались в пещере, обеспечивая бесперебойную связь с поверхностью. Основные новости были уже известны всем, поэтому Арранхо и еще пятеро мужчин, включая Мюссе и отца Тоя, просто спустились в провал.

Обвалы заперли оба конца тоннеля и потревожили подземную реку. Вода изменила русло, стала затапливать новые галереи, в том числе часть коридоров к Глазу дракона. Элементы роя рассредоточились, пробираясь в мельчайшие трещины и просветы. Они создавали трехмерную карту участка и искали пропавших детей.

- Здесь под нами полно воды. - В голосе отца Тоя звучала тревога. - Мы обследовали этот массив, искали место для гидроэлектростанции. Новые реакторы сможем позволить себе не скоро. Место казалось удобным — большие объемы подземной воды, обширные пустоты. Мы думали о серии каскадных резервуаров, с водохранилищем как раз в Глазе. Но отказались — слишком хрупкие породы.
- Вот они и крякнули, - мрачно сказал Лилвайн, замдока из больницы. Роста он был такого, что налобный фонарь уже дважды слетал, цепляясь о своды пещеры, хотя в этой части ее ход расширился настолько, что можно было свободно идти по двое в ряд.
- Надо будет укрепить галерею, раз уж сюда, оказывается, все лазят, - чертыхаясь, добавил кто-то, поскользнувшийся сзади.

«Завалить ее к чертовой матери», - подумал Луис про себя.

В подземельях он провел, пожалуй, треть жизни, хотя и в куда более цивилизованных. Так что чувствовал себя спокойнее, чем в лесу, и никакой клаустрофобией не страдал.
Дорога все время ощутимо шла под уклон, да и на дорогу, конечно, не походила. Перепады высоты, ступени. Груды мелкой гальки, оставленной водой, текшей здесь в незапамятные времена, на которой разъезжались ноги даже в рейнджерских ботинках. По дороге они крепили светильники к стенам - это облегчит обратный путь, да и следующей группе даст понять, куда они делись.

Стейднер ждал их у завала. Судя по мокрым волосам, грязной роже и аккуратно составленным вдоль одной из стен пещеры валунам, времени он не терял.

- Рой нашел детей, - вместо приветствия сказал он. - Оба живы.

Под радостные возгласы Мюссе порывисто? обнял отца Тойнде.
- У Тоя мало времени. - Отжимая косу, Сэм кивнул Арранхо. Тот развернул гибкий экран. На нем отобразилась трехмерная карта, составленная элементами роя.
- Сразу за завалом — резкий спуск, дальше — шкурник, заполненный водой. Слишком узкий для меня. Дальше — коридор, тоже залит доверху, а вот тут начинается подъем. Там есть воздух и там застрял Той. Кейлин в сотне метров. От Тоя ее отделяет еще одна заполненная? водой галерея. Сама она на острове, у нее оба рюкзака и фонарь. Парень, похоже, пошел за помощью и оставил ее ждать. Вода прибывает мало, но она холодная, Той ранен и теряет силы. Сам он не выберется.

«Гамлету надо было послать за помощью Офелию, а не геройствовать», - подумал про себя Луис. - Эта тростина пролезла бы везде, где он мог застрять, а плавает она не хуже.

А вслух он сказал:
- Я за ним схожу. Я тут, как всем видно, самый мелкий.

Никто, разумеется, не возражал. Лилвайн спросил только:
- А ты плавать-то умеешь, шериф?
- Его чаяниями. - Луис кивнул на Стейднера, попутно поглаживая манжеты костюма. Умная ткань изменяла конфигурацию, утолщаясь и прилегая ближе к телу. Остатки былой роскоши.
- В школе рейнджеров я даже нырять выучился. Еще немного, и научили бы жопой дышать, да приказ вышел.
- Значит, дышать будешь через маску, - усмехнулся Стейднер. - Вода мутная, даже с фонарем ни хрена видно не будет. Ориентируйся на данные роя.

«Тут у нас неподалеку пара килотонн воды. И отделяет ее от нас не так уж многое. Не облажайся», - загорелось красным на линзах.

Луис молча кивнул.

На пояс он не стал ничего навешивать. Маску для ребенка, нож и спасательный пакет уложил в мешок, крепящийся петлей к запястью. Стейднер сам поправил петлю, сам надел на него маску, почти неуловимо задержав пальцы на щеке.

- Давай, шериф. Мы тут пока расчистим поляну.

***
Вода и вправду была холодная. Не ледяная, градусов пятнадцать, но кровь и голову остужала знатно. Пожалуй, метод стоило взять на вооружение. Особо зарвавшихся сажать в гидрокостюме и в маске в водичку похолоднее, и чтоб еще ни шиша не видно. Сразу полное просветление и принятие всей душой пути Дао, Шмао и Хуяо.
Правда, давненько никого не встречалось, к кому хотелось бы такую методу применить. Что странно. В прежние времена их было бы — да каждый второй. Надо же, оказывается, смена круга общения имеет значение.

Без карты, нарисованной роем, он точно заплутал бы — в мутной воде свет фонаря чаще мешал, давая видимость сантиметров на пятьдесят вперед. Линзы же показывали оранжевые контуры выступающих сводов, о которые можно было бы без проблем расколотить голову, и задавали направление, моргая злобным красным цветом, когда он отклонялся от курса. Поэтому фонарь он почти сразу выключил. Маска исправно перерабатывала воду в дыхательную смесь.

Нейроконтроллер молчал, как дохлая мышь.

Арранхо все это начинало даже нравиться.

Второй шкурник — гораздо шире первого, почти парадные ворота среди шкурников — вывел его таки в галерею, заполненную водой не доверху. Высунув голову из воды, он услышал тихие, наполненные смертным отчаянием всхлипы.
Контроллер привычно отозвался вибрацией.
Луис включил фонарь и сказал:
- Ну-ка, блядь, не реви.

Услышав его голос, Тойнде Крайсс разревелся так, что чуть не захлебнулся.
Утешать Арранхо никогда никого не любил и не умел, поэтому первым делом напялил на пацана дыхательную маску и вкатил ему в бедро заботливо положенный кем-то в мешок инъектор с транками. После этого приступил к осмотру.

Да, попал Той знатно. Пытаясь прорваться сквозь узкую расщелину, он не просто застрял, а еще и насадил себя боком на острый камень. И все это время торчал, изогнувшись, как опарыш в пинцете, цепляясь пальцами за свод, чтобы не захлебнуться. Проваландайся они подольше — истек бы кровью или утонул бы, потеряв сознание. Или просто устал бы бороться.

По счастью, у нас есть тут самый настоящий геанейский нож. Таким — точнее, прямо этим же — один товарищ, не будем тыкать в него пальцами, прорезал как-то броню лаэртских спецвойск. Да-да, ту самую, Той. Так что с каким-то вшивым камнем он справится, как два пальца. Потом мы заклеим тебя быстренько, возьмем на вязки и поедем на выход. Там тебя примет док, и будешь ты скоро плясать со своей Офелией. Дождется она тебя, куда ей деваться с острова в пещере, сам подумай.

Той, конечно, ничего не отвечал. До того, как лицо его скрылось под маской, он успел потребовать, чтобы Луис его немедленно бросил и срочно спасал Кейлин. Потом, по счастью, подействовали лекарства, и он перестал мешать.

У последнего шкурника их ждал уже разобранный завал. Лилвайн и Крайсс осторожно вытянули Тойнде. Луиса Стейднер, не церемонясь, выдернул за протянутую руку, как морковку.

- Есть проблема, - сказал Арранхо, стуча зубами, едва освободился от маски. Надо же, а в воде казалось, что не так уж и холодно.
- Та щель, где застрял пацан, слишком узкая. Я не пролезу даже в мыле, а до девицы не докричаться — там вода, и она прибывает. Надо как-то расширять щель, или я не знаю.
- Иди наверх, - мягко сказал Сэм. - Ты синий, как труп. Кейлин сидит в окружении роя, она знает, что их нашли. Телси забросила в Глаз Элизари с малым проходчиком, они попробуют пройти завал и добраться до девчонки с той стороны. Сама Телси потом двинет сюда, она отличная пловчиха, и тощая при этом. Иди. И Мюссе с собой забери, он меня заколебал.

- Я никуда не уйду, - тихо и твердо сказал Мюссе. - Без Кейлин не уйду.

Белыми пальцами он сжимал края мягкого экрана, на котором в серо-зеленом освещении виднелся силуэт его дочери, сжавшейся в комок на островке.
Стейднер закатил глаза. Выразительно посмотрел на Луиса — мол, хоть ты меня не изводи.

Вдвоем со старшим Крайссом они вынесли Тоя на поверхность. По дороге встретились уже закрепившиеся членистоногие шахтерские «паучки». Машины отращивали длинные прочные колонны и заполняли трещины цементирующим составом с какими-то мутантными бактериями. Тойнде немедленно попал в лапы бригады дока, Луису же досталось термоодеяло и горячая кружка. В их компании он отвалил к самому краю расчищенной территории и там уселся, слепо уставившись в небо.

Ему было странно. В жизни ему никогда не доводилось кому-то сочувствовать. Он в принципе не знал и не понимал, как это выглядит и ощущается. Но сейчас он почему-то никак не мог вытравить отпечатавшуюся на внутренней стороне век фигурку Кейлин на экране в дрожащих руках ее отца.

Вынырнувший из травы Фиаско по-хозяйски царапнул коготками запястье. Потом забрался в одеяло, притиснул мордочку к шее и прерывисто засопел в ухо. Так вдвоем они и дождались Телси. Луис поднялся ей навстречу.
- Я в курсе, уже готова, - кивнула она обритой головой. - Думаю, под водой будет быстрее. С той стороны породы, как будто назло, твердые, а проходчик идет на нижних оборотах, боятся все обрушить.
- Правильно боятся, - кивнул Луис. - Там фонарь не поможет. Только навигация от роя.
Телси кивнула - приняла к сведению.

Фиаско с тихим писком носился кругами. Цепкими пальчиками ухватил Телси за штанину, взобрался по одежде ей на руки. Она осторожно отцепила зверя, передала Луису и побежала. Фиаско рвался из рук, будто пытаясь удрать следом.
Пилотесса скрылась в норе. Луис смотрел ей вслед. В душе его росло беспокойство. Фиаско продолжал рваться из рук, пришлось отпустить его, и зверь снова принялся носиться кругами.

Арранхо убедился, что под термоодеялом одежда уже просохла и только в обуви еще слегка хлюпает. Постоял немного.

Беспокойство росло.

Он сделал пару шагов в сторону пещеры. Каждая клетка ощутила низкочастотный, утробный рык до того, как его уловило ухо. Твердь под ногами слегка дрогнула.

Оставшиеся до входа в пещеру метры он бежал.

Ыыыы на самом напряжённом месте закончилось

blue fox,

Heldis, проду! проду!

Аы, на самом интересном месте!)

***
- Вы хотите от меня чудес, шериф. - Док Скайлер глядел сумрачно. - А я делаю что могу.
Луис тоскливо смотрел в матовое стекло за его плечом, прищуриваясь из-за дрожи контроллера в голове.

Доставленные Телси «пауки» все же помогли, пусть и едва начали работать. Отдельные участки пещерного хода они от обрушения уберегли. Там уцелела и сама Телси, успевшая довольно далеко пройти.
Часть пещеры, выводящая к заполненным водой галереям, схлопнулась полностью. Обрушился и выход к Глазу, похоронив под собой проходчик. Элизари уцелела — она мониторила действия робота снаружи и дождалась вертушки на возвышенности, когда озеро вышло из берегов и начало заполнять долину. Ее напарнику повезло меньше — он работал с «пауками» и просто утонул в грязи, которой заполнились некоторые сохранившиеся пустоты.

Всего земля забрала четверых спасателей. Стейднер, почуявший самое начало вибрации, когда скопившиеся водные массы пошли на прорыв в галерее ниже, вовремя взял ноги в руки и успел добраться до первого относительно укрепленного участка, утащив с собой и обезумевшего Мюссе. Выбравшись из почти заполненного грязью кармана в проделанный плазмой «пижамки» проход, он напоминал дерьмодемона и матерился так, как Луис не слышал от него ни разу.
Офелию вынесло в заполнившийся водой Глаз через три дня. Ткань комбинезона осталась белой и сияла в лучах солнца, как звездочка.

Луис Арранхо, когда носил другое имя, принадлежал к культуре, в которой принято было наделять божественным значением и личностью саму смерть. А вот все, что было связано с собственно умиранием, считалось грязным и неприличным. В честь Санта Муэрте устраивали целые вакханалии, ее молитвенный столб можно было увидеть чуть ли не чаще, чем столб заступницы Марии Энкарнасьон, которая к тому же неофициально считалась родной сестрой Смерти. Покойников же по-быстрому сжигали, чтобы больше никогда о них не говорить. Это вроде как давало им шанс на лучшую долю в следующей жизни или что-то типа того. Не то чтобы Луис всерьез в это верил, но какие-то традиции, конечно, усвоил. Поэтому то, что устроили вокруг похорон жители Фрискауг, казалось ему диким. С другой стороны, стало понятно, что у них за больная тема с кладбищем.

В каждом доме, где кто-то погиб, перестали запирать двери. Дома и дворы украсили, как на праздник, и каждый день устраивали что-то вроде вечеринки, куда стекались все друзья и знакомые. У Лилвайна семьи не было, поэтому для него все это проводила больница. На этих вечеринках ели, разговаривали, вспоминая буквально каждый шаг и каждый чих усопших, перетирая все связанные с ними воспоминания. Не возбранялось ни рыдать, ни хохотать.
Но самое главное — они держали мертвецов в домах. В стеклянных холодильных капсулах, с возможностью прикоснуться к руке или к волосам. И с покойниками вся эта толпа тоже ходила разговаривать, прощаться, и приносила им подарки. Как день рождения, только не совсем.

- Скажи мне, будь добр, - осторожно спросил Луис Стейднера на четвертый день этого безумия. - Они их случайно потом не жарят и не жрут всей толпой? Не то чтобы я подавлюсь куском, но хочется быть готовым.

- Из них выращивают деревья, - отозвался тот и снова отчаянно чихнул. Выбравшись из-под завала с одним только сломанным пальцем, Стейднер, похоже, впервые в жизни подхватил какую-то простуду и вот уже второй день кашлял, чихал и исходил соплями. Арранхо наблюдал за этим даже с некоторым внутренним удовольствием.
- Это очень древняя традиция. Ты вообще не интересовался людьми, с которыми собрался работать пять лет?

Луис удивленно приподнял брови.
- Ты помнишь, чтобы меня хоть когда-то интересовали какие-то люди?

Стейднер собирался что-то сказать, но опять закашлялся. Луис почувствовал брызги на лице, скривился, утерся рукавом.
- Фу, бля, тебя пасть рукой прикрывать не учили?
И осекся, увидев на ткани черные кровавые разводы.

И вот теперь он маялся под сумрачным взглядом Скайлера.
- Я мало что могу сделать, шериф. Мы выделили ретровирус. Для всех нас он безопасен. У вашего же напарника он разрушает клетки дыхательного органа. Должно быть, когда-то здесь, на Фрискауг были формы жизни — мишени для этого вируса. И вот снова нашлась одна. Мощностей для поиска лекарства у меня нет. Мы можем чистить кровь от вирусных тел, дать организму время выработать ответ и надеяться на его витальность и везение. Все. Я хирург. А наш вирусолог лежит в капсуле прощания. Кстати, Луис. Вы могли бы зайти. Проститься.

Арранхо не сразу понял, что док имеет в виду Лилвайна.

- Спасибо, док. Я пока пропущу. Предпочту поговорить с тем, кто еще отвечает.
Скайлер покачал головой.
- У него трубка в горле. Мы откачиваем жидкость, в которую превращается... Как называется то, чем он дышит?
- Мне без разницы, док, - сказал Арранхо. Обошел его и скрылся за раздвинувшейся дверью.

В больничных палатах он до этого тоже ни разу не бывал. Разве что в другой жизни, и это не считается. Кто отвечал за дизайн этих помещений в поселке, он был не в курсе, но типовым решением такая хрень точно быть не могла. Конечно, все было отделано инертным пластиком, легко моющимся роботами-черепахами, которые в избытке ползали по территории. Дело было в расцветке — стены, пол и потолок словно вышли из любимого бреда жизнерадостного идиота.

- Что, тоже хочешь стеклянный гробик и дерево? - Луис замешкался было на пороге, но потом резво преодолел два шага и плюхнул зад на кровать, застеленную веселым розовым бельем с, кажется, котиками. - Расцветочку, поди, сам выбирал?

Стейднер склонил голову набок. Шею его обхватывал толстый ошейник, грудь укрывало нечто, напоминающее детский слюнявчик, что в сочетании с двумя заплетенными косами превращало его в пациента дурдома. Никаких медицинских приборов в палате не было — все скрывались в соседних помещениях. Кровать только выглядела кроватью. Луис знал. Оборудование клиники было его пожертвованиями. Анонимными.

«Шушь», - загорелось красным на его линзах. - «Ее гипотеза, что позитивные и радостные цвета способствуют выздоровлению. Я, правда, половину из них вижу не так, как вы, но все равно веселенько».
- Ну и как, выздоравливаешь?
Стейднер пожал плечами.
«Откуда мне знать. Я раньше никогда не болел».
Дверь открылась и пропустила Фиаско. Которому, по идее, совершенно нечего было делать в больнице. Сэм хитро подмигнул Луису. Ну конечно, блин. Нельзя просто так быть где-то и не забраться своими проапдейченными мозгами в местные системы и не устроить все для своего удобства.
Зверек с урчанием запрыгнул Луису на колени и тут же подставил нежное пузо под пальцы. Больше всего он любил, когда ему чесали пупок, спрятанный внутри пушистой сумки.
- Ты мне вот что скажи, - деланнно небрежным тоном проговорил Арранхо, начесывая нежную шерстку. Зверек балдел и излучал такую теплоту, что затыкался даже нейроконтроллер.
- Я тут посчитал. Ты воевал с соптарами. Ты горел в корабле. Ты при мне из таких замесов выходил с одним ножом. Ты… ладно, про брунейцев и Ларраньягу не буду. Из-под земли ты тоже выкопался, сломав всего один долбаный палец. И вот из миллиардов планет в этих сраных пяти галактиках, ты выбрал одну, ту самую, на которой можешь сдохнуть тупо от простуды? Вот реально, взял и ткнул пальцем, да?
Стейднер, кажется, засмеялся.
«Выходит, так».
Прижав Фиаско к груди, Луис покачал головой.
- Ебать, ты лох!
«Зато какая биография!»
Добавить было нечего.

С протяжным стоном Луис бухнулся мордой вниз на кровать, привалившись к теплому боку. Фиаско тут же перебрался ему на спину и, судя по когтистым перетаптываниям, собрался уютно свернуться клубком. Сбросив его, Арранхо начал расшнуровывать ботинки.
- Двинь задом. Я спать один боюсь.

Утром Стейднер не проснулся. Дышать он не перестал, кровь все так же неслась под бешеным давлением по двум кругам, включавшим в себя теперь пару медицинских агрегатов. Но сознание его не реагировало. Не проснулся он, и когда Фиаско, уловивший смятенные чувства Луиса, а, быть может, и невысказанный приказ, до крови, укусил его за нос.

Срочно вызванный док только снова развел руками.

Весь день Арранхо провел с непрерывной пульсацией в голове. Как назло, все словно сговорились, чтобы пристать к нему именно сегодня. Приходил пастор, предлагал поговорить. Мюта приволокла печенье. Семейство Крайссов приперлось полным составом и обнималось с ним до тех пор, пока одуревший Фиаско не начал шипеть и плеваться.

Когда около пекарни его поймала и обняла мать Офелии, он не выдержал. Сгреб зверя под куртку и пошел в больницу.

В палате было темно. Но кое-какие изменения он заметил.
- Вижу, тебе уже начали носить подарки, - зло сказал он, стаскивая обувь.
Забравшись с ногами в кровать, он прижался пульсирующим лбом к прохладному плечу.
- А мне-то что делать? - одними губами проговорил он, сам себя не слыша.

Фиаско забрался между ними, свернулся клубком и проплакал всю ночь.

Утром Луис снова пошел к Скайлеру. Услышать примерно то же самое, что и в прошлый раз. Он криво улыбнулся, поморщился. Потер лоб.
- Я скажу вам одну вещь, док. Вы знаете про эту штуковину у меня в голове. Нейроконтроллер. Помогает контролировать эмоции и справляться с зависимостями. С болезненной тягой. Иногда напрямую запрещает что-то делать. Так вот, настоящий ключ к нему — он вон там лежит.
Он махнул в сторону палат. Потом ухмыльнулся еще более криво.
- А что касается зависимостей, док... Больше всего на свете я люблю долго, мучительно и со вкусом убивать людей.
К чести Скайлера, на его лице не дрогнул ни один мускул. А у Луиса дернулась щека.
- Быть может, вы даже когда-то обо мне слышали. Поэтому, док, я не знаю, кто тут больше всего нуждается в чудесах.
Уйти удалось, не хлопнув дверью.

В тишине и темноте шерифской его достал вызов дежурного из дома Совета.
- Шериф, к нам летит корабль. У них повреждение, теряют воздух, и он не обновляется. Просят посадки для ремонта. Я дал добро — проверил по реестру, судно реальное, рабочее. «Ниньярги». Капитан — Зейн Карсон. Мелкие торговцы, команда-семья.
Контроллер в голове просто взорвался.
- Видеосвязь была? - быстро спросил Луис.
- Нет, вы же запрещаете. Они тоже канал не включали. Есть запись звука, пересылаю вам.
- Через сколько они здесь будут?
- Часов через шесть.
- Ясно. - Луис потер лоб. - Слышишь меня? Отруби любую связь. Просто выключи этот хренов приемник на хрен. Понял?

Он отключился. Подумал немного и снова вызвал дежурного.

Видеосвязь ничем бы тут и не помогла. Потому что капитана «Ниньярги» Зейна Карсона он лично видел последний раз, когда собственными руками запихивал куски его расчлененного тела в утилизатор. Вслед за всей его командой-семейкой. Их, видимо, никто так и не хватился за пять лет, тех бродяг-фантазеров. Таких же, как эти, решившие заселить планету Свободный Лес.

А вот голос с записи он знал очень хорошо. Почти как свой.

Луис вышел на крыльцо. Поглядел на черные сосны вдали. Лесной ароматный ветерок пошевелил его волосы, два дня как нечесанные.

Медленно, чеканя каждое слово, он проговорил:
- Доктор Сайфронис Хаис. Код отключения контроллера. Я стираю с зеркала пыль.
Прислушался к затихающей пульсации во лбу.

Блядь, только херова баба могла придумать такую тупорылую кодовую фразу.
С другой стороны — случайно не скажешь, это точно.

Мда, а я так надеялась что спасательная операция удастся (((

blue fox, ну, вот так. Частично она все же удалась.